«Я все пытаюсь узнать чьи это наскальные рисунки в комнате, где живу я и еще 8 лейтенантов. - Это рисунки талибов, когда они здесь жили? - Скорее всего. Потому что если из западного мира кто-то и мог так нарисовать, то это только англичане!, - отвечает James. А говорят американский юмор всегда плоский. Что может быть лучше такой шутки? Это же так редко бывает, когда дико смешно и не пошло. James приветствует меня по-русски в двух вариантах. Вариант первый: «Нам нужен новый трактор». Вариант второй: «Хороший день для пропаганды»! James художник, но в какой-то момент ему приспичило увидеть войну и он стал морским пехотинцем. Когда он учился в Art school в Бостоне у него был русский друг и как и положено студентам у них был манифест. По-русски он звучал «Нам нужен новый трактор»! После семи лет ожидания командировки на войну он наконец-то на нее попал. Так что когда он вернется домой, он готов завязывать с морской пехотой и продолжать рисовать. А здесь он, помимо того, что воюет, занимается пропагандой: рисунки, стенгазеты, графический дизайн. »
«Когда-то наш парижский фотошеф рассказал мне одну историю. История эта открыла мне глаза на психологию многих людей, которых раньше я не мог понять. Он рассказывал о войне где-то на Балканах. Там тоже был мост, который обстреливал снайпер и как-то он попал к этому снайперу, увидел мост и всю территорию, которую контролировал этот снайпер. Понял, что сам сто раз ходил под его, так сказать, надзором и еще смог с ним поговорить. Так как войны бывают разные, то и задачи у снайперов тоже разные. Бывает, как во время Второй мировой, когда задача убить как можно больше противников, бывает, как сейчас в Афганистане, когда нужно убивать только конкретных людей и самое сложное отделить одних от других, а бывает, когда нужно контролировать какую-то территорию и поэтому всех в округе нужно просто держать в напряжении, а для этого кого-то периодически отстреливать. С этим снайпером был третий вариант. Через мост ходило много человек, но они должны были бояться это делать и не ходить слишком много. Поэтому снайпер на свое усмотрение выбирал людей и убивал. И вот, что удивило меня в этой всей истории. Когда его спросили, как прошел его день, то он ответил знаете что? Он сказал, что сегодня он спас, например, пять человек. То есть он мог сегодня убить, допустим, 15 человек, а убил 10, соответственно 5 спас. Каждый день это человек, с его точки зрения, даровал кому-то жизнь. И ведь дело не в том, что он снайпер, а в том, как по-разному люди жизнь видят.»
«Они не срочники. Их, в отличии от наших солдат, на войну никто не гнал. Это ими выбранная профессия и соответственно многим из этих людей просто нравится воевать. Более того, морпехи говорят, что быть морским пехотинцем это больше стиль жизни. Это не ради денег или славы. Тем более многие перестают быть морским пехотинцем где-то после 25 лет и им, как профессиональным спортсменам, приходится начинать жить заново. У них довольно скромные зарплаты, тем более по американским меркам. Тот, кто хочет заработать на войне, скорее идет контрактником. У них приличные зарплаты. По 150, 180, 200 тысяч в год. То есть, это порядка 15 тысяч долларов в месяц. Но когда видишь 35 летнего морпеха (это считается уже стариком), то понимаешь, что он все это делает, просто потому что ему нравится. Более того, он может специально не идти учиться, чтоб не стать лейтенантом. Потому что тогда он не будет больше в поле.»