Между тем, что ты говоришь,
и тем, как тебя понимают,
и находится вся поэзия,
искать начинают именно в этих
кратких приступах непонимания -
никто не понимает, что ты говоришь,
никто не понимает, потому ты и говоришь,
и язык - это способ все усложнить.
©
молчание – золото.
ему так бабушка всегда говорила. слово серебро, джошуа, а молчание – золото.
а вот колберт не нуждается в метафорах. он говорит: «завали ебало, персон», или там: «завязывай с энергетиками», или - как сейчас – ничего. просто устало смотрит, оторвавшись от прицела, и рэй замолкает сам. жалея, что сейчас не ночь и он не может спрятаться за привычной тяжестью прибора ночного видения. «иллюзия безопасности», так руди репортёру объяснял.
он слишком много говорит теперь. много как никогда, так много, что ему кажется никто больше не слушает о чём. так лучше. привычная шелуха звуков успокаивает («иллюзия безопасности»). потому что если не занимать рот этой ерундой, кто-то может спросить чем занята его голова, и тогда он расскажет о том, что действительно важно.
его слова не серебро даже, так, шлак. по сотне ничего не значащих слов за одно несказанное.
следующие 10 миль они едут молча. скрипит под тяжестью машины песок, ревёт движок, возится на заднем сиденье репортер.
молчание – золото. этой ночью рэю снится, что он блюёт золотыми кругляшами.