бывает, просыпаешься утром и тут же понимаешь, что сегодня будет паршивый день. вот и этот день был таким. впрочем, этот даже не начался с того, что он проснулся - просто вчерашний день плавно перетёк во вчерашнюю ночь, а потом в сегодняшнее утро.
и, если задуматься, сами понятия «вчера», «завтра» в этом месте как-то размывались, размазывались (30 часов без сна за рулём громыхающего хамви, за окном миля за милей совершенно одинаковый безрадостный пейзаж - пыльные кусты и песок, много много песка, на сколько хватает глаз. чёртов песок) - становясь одним большим непрекращающимся «сегодня». и это даже не было похоже на грёбаный день сурка, скорее, на очередной круг дантевского ада.
этим днём они проезжали сквозь ещё один иракский город. хрен его знает как он назывался, очередная пиздорвань с труднопроизносимым именем, приземистыми домами из пыльного камня и ослиным дерьмом на улицах. и по количеству дерьма этот город точно бил все предыдущие.
они въехали в него едва стихли последние отзвуки бомбардировки, дома щерились выбоинами, из зияющих в стенах дыр валил чёрный дым. вонь стояла страшная.
авиаудар добил и без того наверняка дышащую на ладан канализационную систему города, потоки говна катились по главной улице, таща за собой какой-то мусор, труху, пустые гильзы, обломки кирпичей. не было ещё и пяти, но не на шутку разыгравшийся песчаный шторм погрузил город в тревожные красно-пыльные сумерки.
им тогда едва удалось выбраться, потому что стоило завернуть за первый же угол, как по ним открыли огонь. рэю не было страшно в тот момент (даже когда пуля пробила обшивку хамви прямо за его головой), он вообще ничего не чувствовал и ни о чём не думал. в его задачи не входит думать, его задача крутить руль - лавировать между обломков, горящих остовов машин и ям, следить, чтобы кабель не зацепил уолта на крыше - и вывезти их всех из этой задницы. думать можно будет потом.
свистит ветер, хрустит под колёсами каменная крошка, хамви вибрирует от тяжёлого стрёкота М-19.
-------------------------------
час спустя в лагере ещё царит оживление, ребята смеются и хлопают друг друга по плечу, поздравляют с долгожданной «потерей невинности». их лица покрыты слоем пыли, копоти и оружейной смазки, из-за этого улыбки кажутся ещё ослепительнее. они давно перестали умываться, да и такого количества воды у них всё равно нет. рэй смотрит на перепачканное гарью еблище колберта - тот выглядит почти счастливым - и качает головой.
единственная вещь, которая в ираке лучше, чем дома, это закаты. они здесь потрясающие - алые, во всё небо, глаз не оторвать - это из-за большого количества пыли в воздухе. и ещё из-за того, что ты вполне мог их не увидеть.